Вечером 15 апреля 2019 года в Париже загорелся Собор Парижской Богоматери. Пожар уничтожил старинный шпиль, две трети кровли, часы… полная оценка ущерба ещё впереди. Мы не знаем, как французы будут восстанавливать символ города и всей страны. Чтобы хоть как-то унять боль, вызванную значительным разрушением мирового достояния, мы решили поделиться своими впечатлениями от встреч с Нотр-Дам пяти- и четырёхлетней давности.
Знакомство с Нотр-Дам началось как с объектом искусства. И первым шагом на пути этого познания стал великий роман Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери». По иронии судьбы, он был написан специально, чтобы обратить внимание властей и общественности на печальное состояние некогда французской гордости. Гюго добился поставленной задачи: храм отреставрировали. Писатель настолько популяризировал древнюю церковь, что теперь, надеемся, её восстановят и без напоминаний в виде литературного произведения.
«Собор Парижской Богоматери» стал основой мюзикла «Нотр-Дам де Пари», поставленного во Франции и потом переведённого на несколько языков мира. В России он шёл только в Москве, поэтому мы его так и не увидели, но клип «Belle» с Макарским, Петкуном и Голубевым по телевидению крутили так активно, что песня засела в голове навсегда. Позже мы узнали и другие треки из этого мюзикла, в том числе «Пора соборов кафедральных», чей текст теперь просто страшно читать:
«…Пришла пора соборов кафедральных,
чёрных костров для пылающих сердец.
Пора событий грозных и фатальных,
век катастроф, век убийца и творец!...
Грядущий век заменит век вчерашний,
придёт и уйдёт новых варваров орда!
Поднимутся и снова рухнут башни…».
А потом был роман-антиутопия Елены Чудиновой «Мечеть Парижской Богоматери: 2048 год». В нём действие происходит в будущем: Европу захватил исламисты, превратившие собор в мечеть. Немногочисленные христиане проникают в храм, освящают его заново и взрывают, чтобы не достался врагу. Движущей силой этих христиан является русская атеистка, которую ребёнком украли чеченские террористы, требовавшие выкуп у отца. Аргументы писательницы о нависшей над Францией угрозе были весьма убедительными, но мы и в страшном сне не могли предполагать, что Нотр-Дам однажды запылает.
И вот это случилось. Пожарные сумели отстоять две колокольни, на одну из которых поднимались туристы (в том числе и мы), чтобы увидеть Париж с высоты и полюбоваться знаменитыми сказочными чудовищами. Но витиеватый шпиль, который был ближе к алтарю, сгорел. Обрушились две трети кровли. Очевидно, что пострадал интерьер (пока непонятно, насколько). Уцелел витраж Западная роза, но что с другими и с органом, музыка из которого просто потрясала, — неизвестно. Древние каменные стены выстояли, но когда мы сможем попасть внутрь, теперь непонятно.
К Нотр-Дам мы пошли в первый полноценный день пребывания в Париже: блуждали в кварталах, преодолели Новый мост, поравнялись с часовней Сен-Шапель, миновали здание полиции, и собор неожиданно появился перед глазами, хотя ничто не предвещало. Очередь на вход выстроилась змейкой на площади, но продвигалась крайне быстро — вряд ли мы провели в ней больше десяти минут. И вот — прохладный собор, настоящее спасение в августовской жаре. Бесплатный вход, брошюрка на русском языке и сумрак. Огромное количество приделов с росписями и реликвиями в них. Поражающие воображение огромные витражи, чьи рисунки подсвечивает солнце. Не просто храм, а целый мир, на изучение которого можно потратить несколько часов, и всё равно не постигнуть полностью.
А через год мы вернулись в Париж и уже первым делом направились к Нотр-Дам, без отлагательств. Был вечер, и в храме начиналась месса. Мы сели на скамеечку и смотрели трансляцию богослужения на экране. Действо сопровождалось органной музыкой, которая к концу мессы превратилось в какое-то невероятное буйство звуков и мелодий: это сложно описать словами, надо слышать. В Нотр-Дам версии 2015 года была потрясающая акустика. Удастся ли её сохранить?...
Почему так больно вспоминать эти кадры с пылающим Собором Парижской Богоматери и падающим шпилем? Ведь в нашей стране меньше года назад, 10 августа 2018-го, сгорела уникальная Успенская церковь в Кондопоге. Почему её гибель не освещалась так широко в прессе и не так задела за живое? А потому, что мы мало о ней знали и знаем. Нотр-Дам благодаря французскому (и не только) искусству стал символом города и страны, определённым культурным кодом. У французов надо учиться популяризации своего наследия и превращению его в неотъемлемую часть жизни человека. У многих российских городов есть свой Нотр-Дам — не обязательно церковь, но достопримечательность, пусть и не здание, которое немало перевидало на своём веку и которое видали все горожане. И сделать эту достопримечательность столь же близкой сердцу, как Нотр-Дам, не очень-то и сложно. Просто она должна стать весомым элементом городской среды и культуры. Разве этого достойны только торговые центры?...
